читать дальшеТакой непривычный гул людской толпы затягивал меня все глубже, пробуждая воспоминания, заставляя все сильнее окунаться в водоворот прошедшего. Склонив голову еще ниже, не только для того, чтобы скрыть уже, кажется, набившее оскомину всему селению лицо - кому бы не набило, если его точная, вернее увеличенная, версия выбита в скале и видна с любого ракурса - но и для полного погружения в те беззаботные деньки, когда деревня еще была деревней, а не мини копией столицы, совмещенной с военной базой. Слишком сильно изменилось все вокруг: другие постройки, товары, люди, голоса, что разносятся вокруг, да и взгляды тоже... другие. Многие сказали бы, что жизнь налаживается. А я бы ответил "нет". Просто потому что кресло в резиденции Хокаге я, к великому своему сожалению просиживаю не зря. А ведь как легко было раньше лететь по родным улицам, не этим улицам, а еще тем покрытым темной, удушливой пылью, перепрыгивая через заборы и, ловя злые, часто полные ненависти взгляды, кричать, что стану Хокаге.
- Да тогда было хорошо... - чуть слышно признал я, - Потому что все было по другому. Жестче, ярче, честнее. Тогда деревня ниндзя была действительно военной структурой, а сейчас это базар! Огромный, шумный улей. Люди забывают о том, чему на самом деле учат в этих стенах. С одной стороны это и хорошо - деревня цветет, жизнь бьет ключом, но люди все больше забывают, что за это все заплачено и до сих пор платится жизнями шиноби...
В этот момент мое бухтение прервали самым глупым образом, то есть в меня кто-то врезался.
Осторожно подняв глаза от дорожного полотна, я напрягся, борясь с мыслями о побеге от очередного Хокаге-обожателя, и тут же расслабился, обнаружив перед собой всего лишь Сараду. Малышка Учиха тоже рассматривала меня.
- А что вы тут делаете в таком виде, Хокаге-сама? - с интересом спросила она, то ли от волнения, то ли шока повышая и без того звонкий голос. Вопрос заставил меня вздрогнуть и нервным движением натянуть капюшон дорожного плаща на лицо.
Люди вокруг чуть замедлились, начиная оборачиваться. А девчушка все продолжала хлопать глазами, с интересом рассматривая мой необычный по ее мнению вид. Выдавив вымученную улыбку, я одним движением завернул Учиху в свой плащ, блокируя все поползновения вырваться, и поспешил убраться с главной улицы. Люди же оборачиваются!
Почти бегом, но стараясь не привлекать внимания - мне еще напороться на патруль и все им прояснять не хватало, и так все Сараде объяснять, а не то меня Сакура точно в больницу упечет за странный вид и побег с рабочего места - добрался до парка и, отыскав одинокую лавочку за большим кустом, отпустил маленькую Учиху.
На меня тут же с раздражением уставились такие знакомые глаза. Черные. Огромные. На секунду я даже увидел в них обжигающий холод и пренебрежение. Глаза Саске.
Девочка мотнула головой и, кинув на меня еще один убийственный взгляд, отвернулась. Этот ее жест снова задел что-то внутри, будто коготками прошлись по сердцу. Высокомерный поворот головы и легкий запах волос, пропитавший мой плащ. Такие знакомые. Слишком знакомые, я бы сказал.
Сарада опустилась на скамейку, побарабанив тонкими пальцами по каменной поверхности, и снова кольнула взглядом:
- Объясняйте.
Я замер. Всего на секунду потерялся в редких алых точках, пляшущих на ее радужке. Казалось еще чуть-чуть и глаза полностью окрасятся в красный.
- Я... - голос предательски дрогнул, а уж когда Учиха передо мной холодно ухмыльнулась, явно выражая свое отношение к моему косноязычию, так вообще стало безумно жарко. Перед глазами все поплыло, четко я видел лишь лицо перед собой. Нет, это было не лицо Учиха Сарады. Это было лицо ее отца. Издевательски вздернутая бровь, ледяная стужа во взгляде, тонкие черты, почти бескровные губы, кривящиеся в насмешке. Полное презрение. Таким он запомнился мне лучше всего.
Осторожно, дрожащими пальцами я стянул с себя плащ и с удивлением увидел, как холодные глаза увеличиваются, теряя ту толику похожести, толкающую меня вспоминать Саске.
Теперь они сверкали шоком, некой брезгливостью и непониманием. Девочка скользнула вперед, будто стремясь ближе рассмотреть и в тоже время не горя желанием подходить.
Мое больное, явно же, воображение тут же опознало цвет ее выскользнувших из-за спины волос, как розовый, а глаза затянулись зеленью. Всего на секунду, но наваждение было очень ярким, я даже успел почувствовать тяжесть очередного «Отказать» удара.
Захотелось постучаться головой об ближайшее дерево. Совсем я диким стал в своей резиденции. Мерещится уже всякое.
- Са-сарада... - с трудом я все-таки вытолкнул из себя имя девочки. Ее имя к счастью, а не нее матери, - я тут, понимаешь ли, страдаю ностальгией.
Лучезарная улыбка, явно вышла кривоватой. Поэтому, явно механически продолжая защищать свой внешний вид, я вытащил из кармана куртки аккуратно соложеную фотографию восемнадцатилетней давности.
Я, Саске, Сакура и Какаши-сенсей.
Наша самая первая командная фотография. А сейчас для меня еще и самый веский аргумент. Так как по-другому объяснить ярко рыжий костюм на мне я не способен.
- Хн... - бурчит Сарада и наклоняется еще ближе, будто сравнивая того меня и стоящего перед ней. Снова внутри что-то болезненно ноет.
" Она слишком похожа на своего отца", - бьется в голове, пока девочка осторожно усаживает меня рядом.
- Точно все в порядке? - тянет она, сосредоточенно хмуря тонкие брови. Кажется, будто она злится. Хотя у Саске вечно так казалось.
- В порядке, - бурчу я, неосознанно придвигаясь ближе, но продолжая наблюдать. "Так похожа, слишком похожа". Я буквально тону в ее запахе. Таком ностальгическом свеже-горковатом запахе. Интересно, в клане Учиха детям передают и запах?
Неосознанно моя рука коснулась ее волос, заставляя девочку вздрогнуть.
- Могу я заплести? - Странно слышать свой голос будто издалека.
- Что? - удивленно спрашивает Сарада.
- Косу, - чуть склоняясь вперед, почти нависая над ней, уточняю я. А потом долгие мгновения, пока девочка задумчиво кусает губы, наблюдаю, сравниваю, болезненно оживляю воспоминания о прошлом, о тех людях, которых сейчас я почти не знаю.
Наконец она кивает, и я, получив разрешение, осторожно начинаю перебирать так волнующие меня, жесткие пряди. И вспоминаю, вспоминаю, вспоминаю.
Учиха всегда остается Учихой. Даже если это и не совсем он, а в чем-то слишком она. Мои чувства все равно восторгом жгут изнутри, воскрешая самые чисты эмоции, которые я так и не смог с ними разделить, но, кажется, смогу поделиться с Сарадой. Немного Харуно, так много Учиха. И возможно она поймет, разделит со мной, когда мои пальцы снова будут касаться ее волос, как сейчас.