Он для
Кано. Ее может быть здесь и нет, но это не меняет того, что я ей безумно благодарна за то, чудо, что она принесла, ворвавшись в мои работы! Просто спасла меня! Так что я все же и здесь скажу ей СПАСИБО!
Непонятые чувстваАвтор: Безвозвратно заплутавшая
Пэйринг: Курама/Шукаку
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Hurt/comfort, Мифические существа,
Статус: закончен
Описание:
Дикое одиночество давно разъедающее их на куски все больше отступало, отдавая свое место боли и отчаянию.
Потому что чувства не принять. Их чувства. Никто не примет, не поймет. Не поднимет на них глаз, не прочтет тех чувств, пытаясь понять, как тяжело демонам жить.
читать дальшеЗакатное солнце осветило сероватые неровности медленно становящихся все меньше барханов, которые как-то слишком плавно переходили в черноту пожухлой травы. Самая странная загадка мира сейчас была все более похожа на остатки чьей-то довольно давней проделки. Казалось, что столько чувств влили в это соединение противоположностей, которое люди приняли как данность, забыл. Но земля так и не забыла, не огненных рек, не жуткой, выжженной земли, не тех чувств, что пытались скрыть всего лишь двое.
Тихий шелест песка и шевеление травы, что казалась уже давно мертвой, стали приветствием для них.
Серые махины обгоревших деревьев будто стали шире и темнее, скрывая два тела. Они пришли из пустыни, нарушая границу и спокойствие, но, казалось, это только радовало все сущее вокруг.
- Солнце садиться… - рычащим шепотом, наконец, заговорил ярко-рыжий лис, продолжая фривольно обмахивать себя хвостами. Этот жест был так похож на какую-то непристойность, что песчаный енот, стоящий в двух шагах от него невольно фыркнул.
- Не знаю тебя, люди бы сказали, что ты непочтителен, Курама, - голос песочного демона так и сочился язвительностью и болью.
- А им не надо знать, верно? – лис легко коснулся черным кругляшом носа песчаного плеча.
- А он знает? – голос Енота дрогнул. В желтых глазах однохвостого появились первые зачатки ненависти.
- Ты снова перегибаешь палку, - рыкнул лис, внезапно ярко вспыхивая и легко перетекая в свою человеческую форму. Сейчас он скорее напоминал человека-факела. Оранжевое сияние охватывала его со всех сторон, резко очерчивая прекрасное тело сильного, мускулистого мужчины, чьи волосы по цвету могли соперничать с закатным солнцем. Алые глаза полыхали дьявольским огнем, но смотрю на него, они все же терялись. Четкие, отрывистые линии, будто он был высечен из камня. Скулы, само лицо, губы. Резкие, заметные контуры узковатых глаз и пухлых губ.
- Наруто знает все, что должен знать. Все, что хочет знать или захочет еще, - наконец, завершив изменение, ответил Курама, снизу вверх смотря на возвышающегося над ним песчаника.
Раздраженно цыкнув, Шукаку принял правила игры и, разбрызгивая вокруг себя шипящие от жара девятихвостого песчинки песка, тоже вернул себя в человеческую форму. Его свет был не так ярок, скорее он был тускл, как и сам мужчина в исполнении однохвостого. Нескладный, неуверенный, нетвердо стоящий на ногах. Довольно высокий, под два метра, он все же казался совсем крошечным и хилым. Такого хотелось защищать, беречь, если бы не глаза. Желтые, дикие, горящие недоверием и злобой. Именно сейчас можно было увидеть, что эта злоба не что иное, как боль, сильная душевная боль от множества ран.
- Ты все такой же Шукаку, - Курама будто кивнул самому себе, - Злишься, не подпускаешь к себе. Сам выбираешь путь действия. Немного рваного, злого. К чему ты хочешь привести себя?
Голос рыжего обволакивал, вопрошал, рвал заслоны на куски. Лис хотел знать, действительно хотел. Именно поэтому, он подался вперед, обнимая обнаженную, скрюченную фигурку за плечи, потянул енота на себя,, дыханием щекоча его сероватые волосы.
- Не знаю, - чуть слышно прошептал Шукаку, опуская голову еще ниже, пытаясь уйти от чужого горячего дыхания. Его так давно не обнимали. Просто так.
- Ясно… - Курама поднял его голову за подбородок и впился в губы дерзким поцелуем, буквально впитывая в себя его холодное дыхания, будто пытаясь выпить из него эту боль, эту злость. Алые глаза были закрыты, чтобы не знать, не видеть. Хотя это не помогало. Курама прекрасно знал, что сейчас енот плачет, плачет, как когда-то давно. Знал и тоже плакал, где-то глубоко, там где клубочком свернулась застарелая боль и обида. Дикое одиночество давно разъедающее их на куски все больше отступало, отдавая свое место боли и отчаянию.
Потому что чувства не принять. Их чувства. Никто не примет, не поймет. Не поднимет на них глаз, не прочтет тех чувств, пытаясь понять, как тяжело демонам жить. Как тяжело любить им, тем, кто обречен на вечный контроль и заточение. Но кому нужна распахнутая на распашку душа демона?
- Никому… - прошептал однохвостый, когда чужие губы перестали греть, вливая надежду на счастье, такую робкую, сиюминутную. Почти забытую радость просто чувства, которое всем казалось таким сложным.
- Никому мы не нужны. Зачем понимать тех, кто будет вечными узниками? – желтые глаза снова яростно блеснули, - Зачем думать о нас и наших чувствах? Мечтать? Нет, мы же не можем. А если не можем этого, то, по их мнению, мы не можем и любить.
Голос Шукаку сорвался. Практически рухнул, погребая под песком его горечи робкий росток надежды. Сколько таких ростков уже было? Они уже и сами не помнили. Молча однохвостый ронял слезинки, рассматривая сильное лицо, будто вырезанное из камня. Идеальное лицо, так доверчиво склоненное к нему. И только глаза, он так и не смог рассмотреть. Ведь знал, что, сколько не проси, не моли, а Курама не откроет их до тех пор, пока Шукаку не покинет его.
Снова и снова. Этот порочный круг без права на амнистию или досрочный выпуск. Встречи, которые можно по пальцам пересчитать. Те самые, что только еще больше рушат надежду. Губят все, напоминая о их положении.
- Ты доверяешь ему? – внезапно спросил енот, прижимаясь к горячему телу, все так же не признающему человеческую одежду.
- Да, - кивнул лис, чьи губы тронула легкая улыбка. Кажется, он действительно верил.
- Тогда я ухожу, - бросил енот. Даже не открывая глаз, Курама знал, что сейчас однохвостый надул свои белые губы. Такие четкие и красивые. Такие же как у него, что позволяло из обоим всегда идеально чувствовать друг друга при поцелуях. Внутренне лис содрогнулся, понимая, что этим губам еще долго не встречаться с его, даря такую долгожданную прохладу уставшему гореть адским огнем.
- Я верю в Узумаки Наруто, - еще раз повторил девятихвостый, зная, что даже уходя все дальше, обратно во мрак песка и своих ран, Шукаку все так же продолжает прислушиваться к нему.
- Верю… - шепнул он совсем тихи, - что это мальчик даст нам право на любовь. На чувства между демонами противоположностей. Сильным и слабым.
Кивнув самому себе, лис сделал первый шаг в сторону темной зелени. Ему пора было возвращаться, чтобы сделать все возможное. Показать все, что только можно, лишь бы его блондинистый напарник догадался, принял и понял то, что не поняли другие…
Просто понял, позволив Кураме, наконец, снова сжать свою песчаную льдинку в переплетении рыжих хвостов, приникнуть к его губам ярким, незабываемым поцелуем. На этом самом месте, где они когда-то расстались, поделив свои чувства и саму землю. Разделив то, что должно было испокон веков быть целостным…
Полным и необъятным, такими, каким когда-то была живая душа израненных и облитых болью душ, запертых в своих клетках, демонов. 